Художественно-публицистическое повествование "Дед". Глава 21-26.

Художественно-публицистическое повествование "Дед" посвящено выдающемуся хозяйственному руководителю, директору рисосовхоза "Красноармейский" (ныне РГПЗ "Красноармейский" им. А. И. Майстренко) Герою Социалистического Труда, Лауреату Государственной премии СССР Алексею Исаевичу Майстренко.

В книге приводятся воспоминания близких директора крупнейшего в России совхоза, его размышления и размышления о нем, талантливом руководителе, душевном человеке. Книга издается к столетию А. И. Майстренко. Но повествование выходит за рамки обычных, "юбилейных" изданий, в ней показана широта народной натуры могучего человека.

Юмор, розыгрыш, шутка - все это было в характере "Деда Майстренко", всё это, как солью, пересыпало энергичный характер неутомимого труженика.

Николай Ивеншев

ДЕД

(художественно-публицистическое повествование)

Оглавление:

1. "О!"

2. "Миллионер"

3. Перепелки для Кулика

4. Вопреки

5. "Проскакал на розовом коне"

6. Рисовый риск

7. Сказки Красного леса

8. Уроки человечности

9. Мраморные ступеньки

10. Земляки.

11. "Сибирячка"

12. "По дону гуляет..."

13. Орел степной, казак лихой"

14. Ход конём

15. Калиновские

16. Душа - Дуся

17. Алексей Теплый

18. Налить за Воротникова!

19. На войну Суслов не пустил

20. Лозина в аптечной упаковке

21. Русский негр

22. Овен

23. Киев с детективным уклоном

24. Артем

25. Не Обломовка

26. "По волнам памяти"


ГЛАВА 21. РУССКИЙ НЕГР

Забавную эту историю мне рассказал редактор многотиражной газеты "Авангард" В. Н. Беседкин. В казусном этом случае сыграл свою роль и Дед Майстренко. Все - чистая правда, изменена только фамилия главного героя.

Прошлую ночь Иван Гришин спал плохо. В глаза лезла всякая мура: может крепкого чая обпился. Он вспомнил, как недавно приезжала к ним в рисовую бригаду тонкошеяя журналистка в очках и брюках, очень похожая на мальчика-подростка.

Она снимала очки, сосала розовую дужку очков и всем восторгалась, как плохая воспитательница. Поглядела на скреперы, выравнивающие землю в рисовом чеке, и сразу же вопросик Ивану подкинула:

- Неужели рисовые чеки асфальтировать будете?

Иван Гришин не лыком шит, он бабахнул в ответ простодушной журналистке:

- Не только заасфальтируем, розы калиброванные посадим.

Газетная девушка языком цокает:

- Вам можно, вы богатые. - И чертит что-то в своей маленькой книжечке. Свою ересь.

Потом Ивана сфотографировали в торжественной позе с широко открытыми глазами на фоне дымящего трактора.

Еще прошлой ночью песенка в голове то и дело возникала: "Листья желтые над городом кружатся". К чему бы?

Вот и сейчас он её мурлычет. Анекдот вспомнил, а рассказать некому.

Дело к вечеру.

Солнышко, как двухпудовый мешок, на землю валилось. Еще пару кругов он с плугом крутанется и можно будет трактор отгонять.

И вот тут-то, взглянув на красное двухпудовое солнце, он увидел неподалеку нечто из ряда вон. На углу канала, в камышах, раздирался ветром красно-желтое, яркое полотнище с веревками. Это был парашют. Из веревок и полотна выпутывался, тыкая воздух ногами, здоровенный негр.

- Тыкс, - Обрадовался фантастической картине Иван, и рука его сама потянулась к торцевому ключу, который он всегда держал в рваном сиденье - Счас женю!

Негр всё выпутывался, ничего не видел, не слышал.

Иван обмотал ключ ветошью, заглушил мотор стал пробираться с той стороны, где камыш стоял дыбом, как одежная щетка. Негр танцевал свою мумбу-румбу, ветер тащил парашют в сторону. А Иван Гришин сжался весь до последнего мускула и сиганул, и тюкнул обмотанным ключом прямо по черному кумполу.

Амбалистый негр свалился, не пикнув. Побелеть он не побелел, дышал нормально. И это хорошо. Ножичком Иван отпилил стропы парашюта и связал у негра за спиной руки. Иван кое-как затискал пленника в кабину трактора.

- Конечно, - лихорадочно соображал он, - если часы будут давать - откажусь, это дело тянет на транзисторный приемник, а то и на телевизор. Это не энлэошник - шпион, разведчик, закинули.

Пока ехали, негр тыкался своими жесткими кучерями в поясницу, у него как-то вывернулась рука и показалась бело - розовая ладошка. Это Гришину не понравилось. Он закричал оглушенному в ухо:

- Мы вас, етишкин пистолет, кормили, обували, одевали, балерину Плисецкую к вам пускали, а вы шпионить? Лишь только с бананов, а шпионить?!

Когда подъехали к совхозной конторе, негр-парашютист очухался и первое, что он сделал, так пробормотал: Ёльки -пальки!

Из стеклянной двери конторы выскочил длинноногий парторг в полосатых штанах. Он схватился за сердце и накинулся на Ивана. Между глазами молнии сверкают:

- Эт-то стажер. Из летного, наш дружественный негр. Из Зим-зим-бабве или Занзибара.

Иван ничего не понимал и толковал парторгу про часы, которые ему не нужны, - кум подарил кварцевые.

Слабо очухавшийся парашютист все хлопал своим ртом:

- Ёльки-пальки, ёльки-пальки.

А потом этого свалившегося с неба иностранца повели мимо роз по асфальту кушать в совхозную столовую. И Ивана взяли, негр этого хотел. Иван опять удивлялся, что у угольно-черного амбала Али-шек- Ахмета детские, розовые ладошки, что он ловко, щелчками, опрокидывает маленькие стаканчики с водкой.

Потом об этом анекдотическом случае рассказали Деду. Он долго смеялся, позвал "профсоюз" и велел наградить Ивана Гришина магнитофоном. За бдительность!


ГЛАВА 22. ОВЕН

Предсказатели судьбы, звездочеты, гадалки - все шарлатаны. И алхимики и гомеопаты, и те самые псевдоученые, которые по черепу, по шишкам определяют характер. Но почему тогда маленькие таблеточки с гомеопатическим снадобьем помогают от головной боли, от гриппа?! Сам испытал, на личном опыте знаю.

А вот Александру Сергеевичу Пушкину цыганка нагадала "боятся белоголового человека", точно назвала дату, когда произойдет встреча с ним. Убийца Пушкина Дантес белоголов. А дату встречи с ним поэт узнал в свое время.

Почему самый умный и проницательный восточный поэт Омар Хайям был еще и составителем гороскопов?

Алексей Исаевич Майстренко родился в середине марта. Его знак зодиака - овен.

Вот характерные особенности Овна.

"Характер сильный, натура властная. Рожденные под этим знаком одарены силой и энергией. У них талант руководителей У Овна главный смысл его жизни - работа. Они любят действовать. У них обостренная любовь к справедливости"

Другая характеристика овнов.

"Овны обычно знают свою профессию с детства или со школы. Рутина или сидячая жизнь - неподходящий выбор, если не предвидятся перемены, риск, престиж, чувство незаменимости: "никто не делает это лучше меня".

Третий источник.

"Овен - это единственный знак, которому можно сказать: "Пойди туда, не знаю куда - принеси то, не знаю что". И он пойдет и принесет, только дайте ему понять, что он один способен на это".

Тут я хлопаю в ладоши. Это так похоже на Деда. Так врут ли эти три гороскопа, взятые из разных книг?

Хотя вот короткий рассказ сына Алексея Исаевича - Майстренко Алексея Алексеевича.

- Мой папа отмечал свой День рождения до восьмидесяти четырех лет 17 марта. По святцам. Ведь он родился до Октябрьской революции, и тогда в Церкви давали имя. Середина марта - День Теплого Алексея. А потом он заглянул в свой паспорт и увидел том дату рождения - 30 марта. И в последние два года своей жизни отец отмечал уже по паспорту. А может путаницу здесь внесли старый и новый стили? Но вот, узнав про это дело председатель агрофирмы "Россия" Борис Григорьевич Фоменко и директор элитно-семеноводческого хозяйства "Красное" Леонид Григорьевич Курячий почти разом воскликнули: "Хитрец, ах, хитрец! И здесь он нас объегорил, в один год два дня рождения празднует!"

Что же - посмотрим гороскоп с 21 февраля по 20 марта. Здесь владычествует Рыба, знак воды. Тонкая интуиция.

"Рыбы обладают большой душевной тонкостью при развитом уме и сильном стоицизме. Интуиция у них развита сильнее логики, и часто они, не всегда отдавая себе отчет в своём даре, поражают окружающих ясновидением".

Гороскопы, конечно, чушь, но не в отношении Деда Майстренко. Здесь прямое попадание в "яблочко".

"Рыба" Майстренко под "знаком воды" разводил рис. У него было большое прудовое хозяйство. И он изо всех сил стремился к рыбоводству, осуществил свою мечту, минуя всякие бюрократические препоны и заграды.

"Овен" Майстренко возглавлял большой овцеводческий совхоз в Ставропольском крае.

В Краснодарском крае овцеводство не в почете. Где, скажите, у нас пасутся стада барашков? Но вот уже на закате своей жизни Дед развел овец. Было специальное отделение - овцеводческое. Там насчитывалось до трех тысяч голов "мелкого" рогатого скота.

Организовывались даже соревнования стригалей. Зрелищные, порой потешные. Надо ведь ловко стреножить барана, уметь успокоить его. А потом только острыми ножницами под свист и улюлюканье болельщиков щелкать и щелкать ножницами, выстригая плотные клочья шерсти. Соревнования - чрезвычайно полезные, развивающие страсть к сельскому труду.


ГЛАВА 23. КИЕВ С ДЕТЕКТИВНЫМ УКЛОНОМ

Младший сын директора Майстренко, Алексей Алексеевич живет и работает в Москве. Он - кандидат технических наук. Несмотря на солидный уже возраст до сих пор работает. Сейчас - советником президента топливной компании. Часто бывает на родине. Тянет.

Родительские гены стойкие. Алексей Алексеевич сам бы мог написать книгу воспоминаний об отце. Так много жизненных и интересных случаев остались в его цепкой памяти.

Впрочем, сама жизнь Деда, отца Алексея, похожа на детектив. От иных остаётся лишь цифры, год рождения, год смерти, тире между ними. И всё.

Поле перейти не успевают.

А Дед перешел тысячу полей, поменял тысячи потных рубашек.

И вставал с первыми петухами.

Дело было в Москве. У Алексея тогда дочка маленькая была, это сейчас ей тридцать лет, тогда - кроха. Но любознательная, пытливая. Алексей Алексеевич собирается на работу, дочь - на шее виснет: "Папа, не уходи. Я соскучилась, куда ты?"

- Куда, куда? Меня начальники к себе требуют, работать надо.

Приехала она к деду, в "Красноармейский". Он её на коленки, кататься рано утром. В сад, на ток, к комбайнам. Притормозили у животноводческой фермы. Очень дочери коровы понравились, шоколадные

- Дедушка, ты рано встаешь, к коровам едешь. У тебя корова начальник?

- Корова, корова! - смеётся дедушка.

Рассказывая эту потешную историю, неожиданно сын Майстренко перешел на другое: "А знаете, он прожил 86 лет, а не получил ни одной пенсии"

- Как не получил?

- Просто не ходил за ней.

- Может, кому-то отправлял деньги, в детдом?

- Нет, просто не получал. Считал, что у него есть, что поесть, а остального ему уже не надо. Он доволен работой. Шутил всё больше.

Однажды он пошутил в самую точку. Дело было в рисосовхозе. Приехала большая японская делегация, возглавляемая вице-президентом фирмы "Янмар".

Увидели наши чеки, чистоту посевов. Восторгаются, улыбки с их фарфоровых лиц не сходят. Кланяются, за что-то благодарят. А Дед им, через переводчика: "Посевы что? Не видели вы наших девушек. Вот они-то чистюли. А рожают как? Не успеют забеременеть - сразу родили. Так я вам предложение делаю, - отец обращается в сторону вице - президента, - У вас в Японии, кроме комбайнов и магнитофонов, крепкие парни есть?

Пауза, переводчик старается разъяснить.

- Есть, есть, - сияет глава делегации и опять кланяется.

Посылайте их сюда, мы им таких девчат подберем, про магнитофоны свои забудут. По-русски петь научим, не одну только "Катюшу", "Черноглазую казачку" заспивают!

Что такое? Посерьезнели японцы, как будто плачут. Наши думают: обидел их своим предложением Алексей Исаевич.

Оказалось, что Япония - островное государство, у них там все друг на друге переженились, от этого нация вырождается, косвенный инцест. А тут - такое серьезное предложение. Вот японцы и плачут от благодарности!

Очень понравился Алексей Исаевич первому секретарю ЦК Украины Шелесту. Все Шелест в рисосовхозе пересмотрел. И всё моего отца с ног до головы измеряет, как портной какой-нибудь. Словно мерку снимает, костюм шить будет.

А что это за костюм поняли тут же, за столом.

Шелест, тоже привыкший, чтобы ему подчинялись, рубанул: "Алексей Исаевич, поедешь ко мне в Киев. Сделаю тебя заместителем председателя Совета Министров!" Вот куда бы мог прыгнуть отец, а не прыгнул, покачал головой - куда я всё своё дену. Шелест даже обиделся. Рот салфеткой вытер. Не пить не есть дальше не стал. А через месяц отец летит с делегацией в Румынию. Оттуда - назад, в Москву, с дозаправкой самолета в Киеве.

Только он вышел прогуляться, пока авиалайнер "питается", тут же его под белы ручки парни в светлых рубашках, в темных пиджачках. Вежливо. А в Москве я жду отца, переживаю. Его борт прилетел с пустым сиденьем. Где отец? Тогда ведь никаких мобильных телефонов не было. Просто переполох.

Долго я ждал в московском аэропорту. Да, что толку?.. Домой двинул, уже дрожь бить начала. Только вхожу, и телефонный звонок. Отец звонит, коротко. Где-то подпольный телефон выхватил. Оказывается он в Киеве. Люди Шелеста его "выкрали", хотят, чтобы он там оставался, работал в Министерстве сельского хозяйства. Срочно позвони Кулакову.

Как? Я уже не помню, как я соединился с Федором Давыдовичем Кулаковым, секретарем ЦК. И только он смог вызволить отца из "почетного" украинского плена.

Таких детективных ситуаций тоже было много. И история со второй, неполученной Звездой Героя, - из того же ряда.

Попросил отец у Предсовмина России Соломенцева 14 тонн комбикорму. Тот не дал. И отказал грубо, мол, сами производите, заелись. Тогда обиженный отец обращается к дружественно настроенному Кулакову. И тот что-то жмется. "Я ничего не знаю, вот вертушка, звони Алексею Николаевичу Косыгину". "Ты что меня с Соломенцевым путаешь? - возмутился было Предсовмина СССР, - Я за корма не отвечаю.

Но потом враз почему-то остыл. И, скорее всего, связался с Соломенцевым сам.

Корма отец для совхозного животноводства получил.

Прошло несколько лет. Уже не было в живых Леонида Ильича Брежнева, Косыгин умер, ЦК - уже не то. Из знакомых в ЦК - один Горбачев. И все же к восьмидесятилетию край выдвинул Алексея Исаевича Майстренко на вторую Звезду Героя Социалистического Труда.

Не было никаких препятствий, показатели у совхоза - самые высокие в России, урожаи, надои рекордные. Что ж, готовились праздновать. И из Москвы-то из наградного отдела известие пришло, прокалывайте дырочку в пиджаке Майстренко.

Прокалывать прямо в дом приехал первый секретарь Красноармейского райкома КПСС Николай Иванович Горовой. Как всегда опрятно, элегантно одетый, с открытой улыбкой. Улыбка у Николая Ивановича подкупает, правда?

Приготовили шило, то есть коньячную рюмку. Только было поднимать её, как я на пороге нарисовался. Отзываю отца от стола и сообщаю ему "пренеприятную" весть, нет, не ревизор к нам ехал, а дырочку -то надо делать для ордена Ленина, второго ордена Ленина. Не для Звезды.

Потемнел тогда отец. Кремлевские интриги. Но он понял, чья это работа. Взведенный курок был спущен. Соломенцев затаил обиду, он и помешал...

Еще слух был, что Пельше - тормознул. Он ведь тогда парткомисией командовал. Сила!

Но я - то вот теперь и над другой версией думаю. А что, если в этот процесс "наказать Майстренко" влились стройные ряды наших краевых завистников? И такое может быть. Запросто! Но кровь этот эпизод попортил, многим, а отцу - в значительной мере.

И вот история с заговором такая же. Они ведь, эти люди, собирались тайно, когда отец в Москву уехал. И собрание - тайное наметили, и час поздний. Только у отца оставались настоящие друзья, да родные. Они уже в Москве рассказали ему про заговор. Отец даже бровью не повел. "Вот закончу всё тут, тогда туда полечу разбираться". Однако, прилетел вовремя. И попал в самый разгоряченный ад. Шум, гам в зале... Отец входит, и - немая сцена. Муха летит - слышно.

Заговорщики, те, кто хотел сбросить "вышедшего из ума, старого отца" не успокоились. Они выходили за трибуну. Начинали бойко, но к середине их требования никли. Я это все видел-слышал. Они просто путались в словах.

И вот дали слово отцу. Директор весь подобрался, мне показалось, что с трибуны даже свежим ветерком подуло. Он не стал оправдываться, а заговорил о деле, о совхозных заботах, о московских новостях, о житейском. И последние его слова были - ферма, молоко - что именно завтра делать.

Рабочие совхоза, скорее всего, поняли, кто "вышел из ума" и смущенно, торопливо расходились. А рядом с отцом стояла еще кучка людей. Какая-то женщина горячилась. Он погладил её по плечу, успокаивая. Он был молодым. Я это точно знал. В этот вечер, да и потом, он старость свою, как страх прячут, пятки.


ГЛАВА 24. АРТЕМ

" Холод я привез из жаркого, таджикского Ленинабада в начале осени, - рассказывает только что примчавшийся из Краснодара Артем Григорьевич Саркисян. Он узнал, что я собираю воспоминания о Деде, живо откликнулся, ведь, сколько было связано с Майстренко! Сколько судеб скрутил Алексей Исаевич в один клубок, который так походил на отдельную планету.

- Я узнал от старшей сестры, что здесь на Кубани есть такой могучий человек, который в считанные дни хочет построить холодильник на 200 тонн.

Я, легкий на подъем, рванул сюда, в рисосовхоз. И встретился с этим пожилым, как мне тогда казалось, человеком. Я сидел на скамейке, и он подсел, покосился на меня: "Холод привез? Ты можешь его делать?"

"Единственное, что я могу порядочно сделать, так это холод" - весело ответил я суровому человеку.

"Поработаешь Дедушкой Морозом, я тебе подарок вручу!"- солидно пообещал серьезный директор.

Но он вручил мне подарок гораздо раньше, на мой день рождения, 2 сентября. Он привез меня к многоквартирному дому, задрал голову, вынул из кармана ключ и потряс им: "Трехкомнатная квартира!"

Ночь я поспал на полу своей трехкомнатной квартиры, а утром отправился в Таджикистан за семьей и холодильным оборудованием.

Двухсоттонный холодильник был готов за месяц и один день. Я расплатился за квартиру холодом. Теперь труженикам рисосовхоза не надо было просить яблок в колхозе имени Мичурина. Они сами разбили свой сад. Они набили его плодами. Яблоки и груши хранились до мая. Совхоз витаминизировался"

Артем Григорьевич интересно рассказывает. Он забегает вперед, чтобы я уже знал "чем дело кончилось", сам комментирует поступки в своём повествовании, боится, кабы что не упустить. Он забивает свой рассказ, как холодильник яблоками и грушами.

" Я не знал, кто такой Алексей Исаевич. А он взял меня в рисовый трест к самому владыке этого треста Николаю Алексеевичу Огурцову. В приемной я заметил, как подскочил солидный мужчина, как бы не пропуская никого. Майстренко прошел через него, как сквозь стекло. Правда, через десять минут вышел. Я был смущен. А тот мужчина, в приёмной, рассержен. Он попытался отчитать Деда: "Почему без очереди?" Но Алексей Исаевич не торопко шагнул к нему, положил руку на плечо и заглянул в глаза: "Мил человек, вот будешь таким, как я, старым и седым, тогда поймешь, а сейчас - прости!"

Теплый тон Майстренко сразу заставил молодого, напористого мужчину сникнуть. Он понял: "Да, ладно, да, ладно, я - так..."

Мы, когда вышли на улицу, я сказал Алексею Исаевичу: "Спасибо!"

- За что?

- За урок!

Так я и работал с ним, брал бесплатные уроки находчивости, мудрости.

И он, поняв, что кое - чему я научился, произвел меня в должность заместителя директора по коммерции. Скажите, кто слышал в те времена о таком слове, как "коммерция"? Дед уже шагал в новое тысячелетие.

По коммерции, так по коммерции, холодильщиком мне было работать интереснее, а и тут... Часто выезжали с ним в Москву. Помню хоккейный матч на приз газеты "Известия", тогда ведь вся страна на хоккее была помешана. Билеты мы достали. Матч с удовольствием посмотрели. Наши выиграли. Радостно. Но уехать в гостиницу "Россия" совсем невозможно.

Толпа со стадиона вывалила, а такси, как поёт Высоцкий "не содят". Я кинулся наперерез одной легковой машины. Остановилась легковушка: "Садитесь!"

Дед втиснулся, я тоже, поехали. Алексей Исаевич любит вопросы задавать. "Откуда, как звать?" -шоферу. Тот отвечает: "Из Владимира я, учитель физкультуры. Володя Кульниченко". "Уж не того ли Кульниченко ты сын, который мне рекомендацию в партию давал?"

Выяснилось, не сын, а - внук!

Вот какие чудеса происходят!

Но есть чудеса и почудеснее, предвиденьем и провидением называются.

Алексей Исаевич в 1977 году получил вместе с группой товарищей Государственную премию, за внедрение ирригационной системы. Поехали мы с ним в Москву перед Новым годом, тогда в Кремле была назначена встреча и вручение премии. Устроились в гостиницу "Россия". У меня -номер, у него номер - рядом. Вышла незадача. Заболел Леонид Ильич Брежнев, и мероприятие решено было перенести на седьмое января. Что делать?

Алексей Исаевич говорит: "Артем, я еще ни разу не праздновал Нового года вдали от своих доярок. Я должен с ними по бокалу шампанского осушить. А посему, езжай-ка ты, дружок, в аэропорт за билетами".

Я взял билеты, и мы полетели на Кубань. Там, естественно, Алексей Исаевич осушил свой новогодний бокал.

Уже второго числа я был в Москве. Еду по столице. Таксист включил радио. Последние известия. Редко тогда такое передавали. Несчастный случай. В московской гостинице "Россия" сгорел весь северный блок. Многочисленные жертвы. Наши с Дедом номера были именно в этом блоке. И ночной пожар, само собой, спалил бы и нас. Меня прошибло холодным потом.

Я позвонил в свое хозяйство, Майстренко, рассказал ему об этом и попросил заколоть овцу, сварить мясо и куски раздать людям.

- Зачем? - тихо спросил ошарашенный сообщением директор.

Я ответил, что это "матах". Это блюдо подают в Армении всем подряд, когда несчастье минет. Алексей Исаевич, хоть и русский, сделал всё по армянскому обычаю.

Кто знает, как так получилось. Алексей Исаевич был провидец. И на острие экономики вертелся. Не успел он узнать, что будет новый ГОСТ по сдаче молока, так все переоборудовал для этого ГОСТа. Соседи своё молоко сдавали по прежней цене, а мы по высокой. Платили за качество. 20 тонн молока в день. Пятьсот рублей дополнительной прибыли! Он умел считать деньги. Но и людей берег.

Заболела одна женщина, давно у нас работала, отличный специалист. Рак. И мы с директором отправились в Краснодарский онкодиспансер. Навестили нашу работницу, поддержали. До сих пор она живет и здравствует.

Дед там же, в больнице, протянул мне денежный чек на сто тысяч рублей: "Надо отдать деньги краснодарским врачам, чтобы они ежегодно приезжали и проверяли наших женщин на... на этот предмет, чтобы никаких болячек...гммм...там не было!"

Так потом и случилось, впервые в крае сельских тружениц стали "детально" осматривать.

Мало кто знал, как он деликатно заботился о своих людях.

Я уже тогда в Краснодаре работал. Но на 23 февраля восемьдесят девятого года поехал в "Красноармейский" поздравлять Деда с "международным мужским днем". А в поселке мне сказали: "Нет, Алексея Исаевича, в краевой больнице он - на седьмом этаже". И палату назвали.

Я с женой и цветами - туда. В больницу. Поднимаемся на седьмой этаж, разыскиваем палату, заходим. Видим в палате мужчину с мальчиком. Ничего не понятно. Оказалось, что это - совхозный рисовод, поливальщик.

Мальчик серьезно болен. А больница краевая забита, все больные "расписаны" на три месяца вперед. Так этот мальчик жил под фамилией "Майстренко". Деда-то, как Героя устроили, а мальчонка никак не мог втиснуться.

Вот сам эту затею Алексей Исаевич и придумал. Как говорят, голь на выдумки хитра. Но ведь Майстренко был не "голью", а благородным человеком. Сам-то он, чтобы время не терять, устроился в Краснодарском госпитале. Ничего серьезного. Там мы его и поздравили с Днем... еще... Советской Армии.

А вот уж на следующий год - здесь печаль, опять приехали в поселок поздравлять. Парторг Максименко Петр Иванович говорит: "Плохо дело, инсульт!"

Мы, конечно, с женой - к Алексею Исаевичу. У него речь отнялась, но узнавал. Я - то разобрал. "Артем!" - понять было можно.

Каждый день мы носили в госпиталь куриный бульон. Но что это, разве бульоном спасешь. Каждый день я вспоминал эпизод за эпизодом: вот едим на машине, он смеётся: "На тракторах трактористы работают, а в рисовых чеках кто? Чекисты?" Смех густой.

Или на другой день я вспомнил, как Дед посылал меня в Харьков за тракторами. Я выбил 10 современных тракторов.

Алексей Исаевич рад, в трубку кричит: "Я с тобой разговариваю стоя!" Мне ордена не надо было, эти слова - больше награды, любой!

Еще я вспомнил, как одно медицинское светило, профессор говорил об Алексее Исаевиче: "Если его на сутки привязать к дереву, оставить без работы, то он умрет!"

Он умер. Что бульоны?! В марте родился - в марте и умер. Мне пришлось забирать и "Свидетельство о смерти".

Когда молодая регистраторша выписывала его, на меня взглянула, на мой паспорт: "Кто вы ему будите?"

Я ответил: "Сын".

Она взглянула еще раз, с недоумением.

- Приёмный, - ответил я.

К чему объяснения? Я на тридцать лет моложе Алексея Исаевича.

Но это еще не все. Вы меня спросите о мечте? Всю жизнь он эту мечту менял, гонялся за тем, за другим, за этим. Достигал, но не всегда. Иногда мечта срывалась с его рыболовецкого крючка.

Прилетел Дед из Японии, разгоряченный. И сразу меня в оборот берет: "Надо строить, надо!"

Что строить? Я стою, глазами хлопаю.

Следующие слова директора Майстренко поразили: " Это я в Японии видел. Мы что, хуже японцев? Надо строить обезьяний питомник! Вон там недалеко от клуба!"

Я, как сейчас говорят, не врубился: "Зачем?"

- Для детей, это ведь так интересно! Пусть посмотрят, какими мы были в далеком прошлом!

Алексей Исаевич был прав. Совхозный мечтатель был прав. И уже я завез плиты под фундамент "обезьянника", кое с кем согласовал. И в Сухуми можно было взять "морозостойких" обезьян, но...но пришли другие времена, и те, даже сухумские обезьяны, разбежались, услышав автоматные очереди человеческой розни.

Хорошо, что Алексей Исаевич всего этого не ведал. Он умер, веря в осуществимость и этой своей, пожалуй, детской мечты.


ГЛАВА 25. НЕ ОБЛОМОВКА

Что же это так ругают, так против шерсти расчесывают нашего русского мужика? И самый главный аргумент при том, мол, лодырь, как герой романа И. Гончарова Илья Ильич Обломов или, вообще, сказочный персонаж Емеля-Дурачок.

Наша Россия - огромная Обломовка.

Но ведь как симпатичны и Емеля, верящий в своё прекрасное будущее и Илья Ильич, не забывший на диване человеколюбия, наивный, влюбчивый. Не сухой прагматик, у которого сколачивание капитала - главное дело! Как бы мы не романтизировали "алчность", все равно это гадкая бяка.

И Россия - не огромная Обломовка. "Страна не дураков, а гениев" - так пел трагически погибший Игорь Тальков.

У сына директора Майстренко, когда он учился в Высшем Московском Училище имени Баумана, читал лекции гений - Сергей Павлович Королев. Неяркий, незаметный, без охраны. А гений. И разве можно назвать лодырем нашего героя Деда Майстренко. Он - самородок, он - громадный талант.

И у него в хозяйстве, без всяких толчков и затрещин, трудились Полина Наплекова, Любовь Васильевна Назарова Назарова, Клавдия Федоровна Гвозденко - Герои - доярки, которым он целовал руки! Они лежебоки?! А комбайнеры, натянувшие на колеса своего рисоуборочного агрегата тяжеленные тракторные гусеницы?! День и ночь - лишь только немного землица захряснет - в чеке, молотят рисовое "серебро". При свете фар. Попеременно: комбайнер - штурвальный - опять комбайнер. За тяжелым "Доном" с вилами да грабельками! Они - лодыри?..

И уже Деда не стало, пролетела его душа сквозь небесную вату, а они - опять с вилами да грабельками.

И все же Дед Майстренко не спит там на небе, а наблюдает. Он видит своих. По лошадиному загону бегает молоденький жеребенок. В музыкальной школе на флейте переливается: "И мой сурок, и мой сурок, и мой сурок, со мной! " А два года назад нынешний директор РГПЗ "Красноармейский" им. Майстренко Валерий Васильевич Прокопенко из рук губернатора края получает Поздравительную ленту, цветы, премии - работникам. Хозяйство опять впереди "на лихом коне". Высокие надои, высочайший урожай риса. Первые в крае обмолот риса закончили. Валерий Васильевич - преемник.

Это в других хозяйствах коров под нож пустили. Здесь доят - по прежнему. Да за одну породистую лошадь можно сразу денег огрести столько! На "мерс" себе, на "мерс" - бухгалтеру. А потом дырки от бублика доедать. С иномаркой ведь веселее. Но хозяйство не пошло по ложному пути - там болото. А мы - не ляхи. И всё это дает надежду на возрождение России. Что -то сдается мне, что страна наша - есть сказочная птица Феникс, что вот-вот, кажется, что сгорела дотла. А из пепла возрождается...


ГЛАВА 26. "ПО ВОЛНАМ ПАМЯТИ"

Можно бы поставить точку. Ставлю её. Но точка расползается, получается многоточие. И никогда не выйдет у меня живой, подлинной "скульптуры" Деда, гениального русского хозяйственника.

Пользуясь советом Огюста Родена, скалываю лишнее, и Алексей Исаевич получается разным, иной раз даже деспотичным, тоталитарным что ли. Но больше - душевным, человечным.

Образ директора совхоза, простроившего у себя настоящий социализм (только теперь это все поняли!), неуловим. Конюх, а мог бы стать премьером Украины. Точно - мог бы! "Овен" по гороскопу, пусть это не будет оскорблением, с бараньем упрямством строил, строил, строил - не знал к себе пощады, но и от других требовал.

Вспоминается полинезийский миф о юноше, который ненароком попал на небо, к богам. И там увидел, как верховное божество Пуа Ламуа ест рисовую кашу. Бог угостил его и показал зерна, из которого эта каша была сварена. Юноше очень понравилось, вкусно. Но людям, на Землю Пуа Ламуа риса не дал.

Юноша был бос. Кожа на пятках полопалась. И в кладовой, куда его завел бог, он походил по рису. Несколько зернышек попало в трещины на ступнях. Когда юноша вернулся на землю, он посеял хитроумным образом выкраденный у богов рис.

Это сказка.

Теперь мы к рису привыкли, едим его не всегда, только в плове. Но в начале прошлого века - сам рис был сказкой. И легендарный комдив "стальной армии" Дмитрий Жлоба совершил подвиг еще больший. Он разрушил комариное, болотное царство. И посеял здесь мечту, белое зерно. Кутья из риса - славное блюдо Иисуса Христа.

Алексей - Божий человек, Алексей Исаевич Майстренко и здесь всех обскакал. Своими крестьянскими ступнями, сквозь строй злопыхателей, завистников, болтунов наносил - колоссальные рисовые урожаи, небывалые надои, наносил - конеферму, санатории, Дома культуры, библиотеки... Гмм! Да он сам себе поставил памятник. Живой! - что с того каменного истукана пользы. Он даже написал вот эту книжку, не было бы его таких экстраординарных поступков, не было бы интереса писать.

"Время бросать камни - время собирать их" - сказано в печальной, библейской книге "Экклезиасте". Деду выпала честь собирать камни.

По радио поют песню того времени, когда рисосовхоз богател. "Мир бесконечно разный!" А дальше поётся про города, которые превращаются в песок и вновь возрождаются. Я вспомнил, эта пластинка ансамбля "Пламя" называлась "По волнам памяти". Вроде, так?!

Я вспомнил, что в то золотое время мне было лет пятнадцать. И мы с Витькой Тудаковым в русской бане тоже пели её, пританцовывали и припевали. Плескали друг в друга из ковшиков теплой, парной водой. Там были еще слова: "И только любовь настоящая". Нет, не проходит она, нет!

Знать и у Деда, и у Алексея Исаевича Майстренко была такая любовь ко всему сущему - к совхозным, именно его детям. К доярочкам своим, пахнущим не французской "шанелью", а, увы, терпким консервированным силосом, к - жене Душе -Дусе, к упругой, шелковой лошадиной гриве, к удочке и поплавку, робко дрожащему в прохладном утре, к миру бесконечно разному, к которому он приложил свои неустанные руки.


Глава 1-4, глава 5-9, глава 9-14, глава 15-20,глава 21-26, фотоальбом А.И. Майстренко



Автор выражает благодарность за участие в подготовке этой книги:

Главе администрации Красноармейского района М. Н. Тимофееву, Заместителю главы Л. В. Сидоровой, Генеральному директору РГПЗ "Красноармейский" им. А. И. Майстренко В.В.Прокопенко, Главному редактору газеты "Голос правды" В. Г. Литвинову.

А так же - С. М. Капустяновой, Т. Г. Кецбая, Н. В. Белой, И. Ю. Дзеган, Т. Д. Пустовой, Л. И. Клоченюк, Е. Н. Нахашевой, С. В. Беляеву и другим

www.красноармейскийрайон.рф



Художественно-публицистическое повествование "Дед". Глава 21-26.
28.03.2016
2305

Комментарии

Нет комментариев. Ваш будет первым!

Будем весьма признательны, если Вы поделитесь этой статьей в социальных сетях. Спасибо!


Трансфер в Краснодаре 325

Трансфер в Краснодаре

Услуги трансфера в Краснодаре становятся все более популярными среди туристов, бизнесменов и корпоративных клиентов, так как они обеспечивают комфорт, удобство и безопасность!